~180924

История поста

Про 82-ой добавил бы поподробней. Мы до последнего боролись за выход и с Локомотивом в том числе и в последнем туре с ним играли. Тот год, почему то вообще мало вспоминают.

перед последней игрой:

иг. в. н. п. мячи. Очки

1.Жальгирис (Вильнюс)41 23 9 9 64-33 55

2.Нистру (Кишинёв) 41 22 10 9 64-38 54

3.Локомотив (Москва) 41 21 12 8 63-32 54

4.Факел (Воронеж) 41 21 12 8 60-33 54

И.. не забили пенальти. Хотя, не вышли бы по разнице в итоге, но шанс серьезный был.

Геннадий Смирнов, неистовый бомбардир, человек — душа нараспашку, чья жизнь нелепо оборвалась в расцвете лет, как-то поведал о курьезном эпизоде, приключившемся в начале 80-х на московском стадионе в Черкизове. В те годы Смирнов выступал за воронежский «Факел», команду первой лиги, находившуюся на лидерских позициях. Похожий по манере игры на Виталия Раздаева, Геша или Тюля — как панибратски его называли, был одним из ключевых игроков «Факела», любимцем своих болельщиков. Иногда даже создавалось впечатление, что на футбольном поле он порхает от удачи к удаче. И вот судьба даровала ему прекрасный шанс стать подлинным героем. - На дворе ноябрь, погода — хуже не придумать: холод, метель. Наш матч с «Локомотивом» близится к концу, счет не открыт, а победа нужна во как (при этих словах Смирнов провел краем ладони по кадыку). Остается всего минута. Вдруг кого-то скашивают в штрафной хозяев, судья свистит, и во мне все заходится от ликования — одиннадцатиметровый!… Ребята кивают — иди, бей. И тренер наш Марьенко, выбежав к кромке поля, кричит: «Бей, Смирнов!». Подхожу к «точке». Выдалбливаю бутсами в мерзлой земле лунку, ставлю на нее красный мяч. Отбегаю. Примеряюсь. Арбитр дает сигнал. Но только я тронулся с места, как налетает порыв ветра с густой снежной пеленой, и мяч укатывается в сторону. С досады меня заколотило. Делаю ямку поглубже, вокруг мяча сооружаю валик из снега. Перевожу взгляд на вратаря. И тут «Бабура» (голкипер «Локомотива» Сергей Бабурин), вперившись в меня немигающими, широко раскрытыми глазами, разводит в стороны руки и начинает мелко трясти кистями рук — такой у него способ гипноза. Бью низом. Мяч, целуя корень штанги, отскакивает за пределы поля. Все, свисток, 0:0. Под трибуной ко мне подваливает работник воронежского обкома — местная шишка, на всех выездах команду сопровождал, «благодетель». И — нагло в лицо: «Геш, а может, ты специально так пробил?». Дескать, я игру сплавил. «Я те дам „специально“, бар-ран!»… «А что дальше? Небось строгача за дерзость влепили?» — «Да ничего не было. Вернулся я в гостиницу. Раздавил „пузырь“. Лег спать».

https://fc-dynamo.ru/1d/prot.php?id=19824610&ysclid=l7wt5py794718368153

Про 82-ой добавил бы поподробней. Мы до последнего боролись за выход и с Локомотивом в том числе и в последнем туре с ним играли. Тот год, почему то вообще мало вспоминают.

перед последней игрой:

иг. в. н. п. мячи. Очки

1.Жальгирис (Вильнюс)41 23 9 9 64-33 55

2.Нистру (Кишинёв) 41 22 10 9 64-38 54

3.Локомотив (Москва) 41 21 12 8 63-32 54

4.Факел (Воронеж) 41 21 12 8 60-33 54

И.. не забили пенальти. Хотя, не вышли бы по разнице в итоге, но шанс серьезный был.

Геннадий Смирнов, неистовый бомбардир, человек — душа нараспашку, чья жизнь нелепо оборвалась в расцвете лет, как-то поведал о курьезном эпизоде, приключившемся в начале 80-х на московском стадионе в Черкизове. В те годы Смирнов выступал за воронежский «Факел», команду первой лиги, находившуюся на лидерских позициях. Похожий по манере игры на Виталия Раздаева, Геша или Тюля — как панибратски его называли, был одним из ключевых игроков «Факела», любимцем своих болельщиков. Иногда даже создавалось впечатление, что на футбольном поле он порхает от удачи к удаче. И вот судьба даровала ему прекрасный шанс стать подлинным героем. - На дворе ноябрь, погода — хуже не придумать: холод, метель. Наш матч с «Локомотивом» близится к концу, счет не открыт, а победа нужна во как (при этих словах Смирнов провел краем ладони по кадыку). Остается всего минута. Вдруг кого-то скашивают в штрафной хозяев, судья свистит, и во мне все заходится от ликования — одиннадцатиметровый!… Ребята кивают — иди, бей. И тренер наш Марьенко, выбежав к кромке поля, кричит: «Бей, Смирнов!». Подхожу к «точке». Выдалбливаю бутсами в мерзлой земле лунку, ставлю на нее красный мяч. Отбегаю. Примеряюсь. Арбитр дает сигнал. Но только я тронулся с места, как налетает порыв ветра с густой снежной пеленой, и мяч укатывается в сторону. С досады меня заколотило. Делаю ямку поглубже, вокруг мяча сооружаю валик из снега. Перевожу взгляд на вратаря. И тут «Бабура» (голкипер «Локомотива» Сергей Бабурин), вперившись в меня немигающими, широко раскрытыми глазами, разводит в стороны руки и начинает мелко трясти кистями рук — такой у него способ гипноза. Бью низом. Мяч, целуя корень штанги, отскакивает за пределы поля. Все, свисток, 0:0. Под трибуной ко мне подваливает работник воронежского обкома — местная шишка, на всех выездах команду сопровождал, «благодетель». И — нагло в лицо: «Геш, а может, ты специально так пробил?». Дескать, я игру сплавил. «Я те дам „специально“, бар-ран!»… «А что дальше? Небось строгача за дерзость влепили?» — «Да ничего не было. Вернулся я в гостиницу. Раздавил „пузырь“. Лег спать».

Про 82-ой добавил бы поподробней. Мы до последнего боролись за выход и с Локомотивом в том числе и в последнем туре с ним играли. Тот год, почему то вообще мало вспоминают.

перед последней игрой:

иг. в. н. п. мячи. Очки

1.Жальгирис (Вильнюс)41 23 9 9 64-33 55

2.Нистру (Кишинёв) 41 22 10 9 64-38 54

3.Локомотив (Москва) 41 21 12 8 63-32 54

4.Факел (Воронеж) 41 21 12 8 60-33 54

И.. не забили пенальти. Хотя, не вышли бы по разнице в итоге, но шанс серьезный был.

Геннадий Смирнов, неистовый бомбардир, человек — душа нараспашку, чья жизнь нелепо оборвалась в расцвете лет, как-то поведал о курьезном эпизоде, приключившемся в начале 80-х на московском стадионе в Черкизове. В те годы Смирнов выступал за воронежский «Факел», команду первой лиги, находившуюся на лидерских позициях. Похожий по манере игры на Виталия Раздаева, Геша или Тюля — как панибратски его называли, был одним из ключевых игроков «Факела», любимцем своих болельщиков. Иногда даже создавалось впечатление, что на футбольном поле он порхает от удачи к удаче. И вот судьба даровала ему прекрасный шанс стать подлинным героем. - На дворе ноябрь, погода — хуже не придумать: холод, метель. Наш матч с «Локомотивом» близится к концу, счет не открыт, а победа нужна во как (при этих словах Смирнов провел краем ладони по кадыку). Остается всего минута. Вдруг кого-то скашивают в штрафной хозяев, судья свистит, и во мне все заходится от ликования — одиннадцатиметровый!… Ребята кивают — иди, бей. И тренер наш Марьенко, выбежав к кромке поля, кричит: «Бей, Смирнов!». Подхожу к «точке». Выдалбливаю бутсами в мерзлой земле лунку, ставлю на нее красный мяч. Отбегаю. Примеряюсь. Арбитр дает сигнал. Но только я тронулся с места, как налетает порыв ветра с густой снежной пеленой, и мяч укатывается в сторону. С досады меня заколотило. Делаю ямку поглубже, вокруг мяча сооружаю валик из снега. Перевожу взгляд на вратаря. И тут «Бабура» (голкипер «Локомотива» Сергей Бабурин), вперившись в меня немигающими, широко раскрытыми глазами, разводит в стороны руки и начинает мелко трясти кистями рук — такой у него способ гипноза. Бью низом. Мяч, целуя корень штанги, отскакивает за пределы поля. Все, свисток, 0:0. Под трибуной ко мне подваливает работник воронежского обкома — местная шишка, на всех выездах команду сопровождал, «благодетель». И — нагло в лицо: «Геш, а может, ты специально так пробил?». Дескать, я игру сплавил. «Я те дам „специально“, бар-ран!»… «А что дальше? Небось строгача за дерзость влепили?» — «Да ничего не было. Вернулся я в гостиницу. Раздавил „пузырь“. Лег спать».